Корнеев П.Г.

 

Идеи эволюции, развития, совершенствования языка в работах В. Фон Гумбольдта.

 

Все новое – это хорошо забытое старое. Доказательство тому – идеи Вильгельма фон Гумбольдта и современная когнитивная лингвистика. Читая Гумбольдта (а творчество его приходится на первую треть 19 века, то есть почти два века назад), мы понимаем, что идеи концепта и концептуальной системы, непрерывной динамики языка и его связи с мышлением, языкового сознания и индивидуальных смыслов, актуальные для когнитивной семантики и психолингвистики, уже разрабатывались в трудах человека, стоявшего у истоков лингвистики как науки. Например, такие его идеи:  «…тот, кто произносит слово wolke, не думает ни о дефиниции, ни о конкретном изображении этого природного объекта. Все его разнообразные понятия и образы, все ощущения, возникающие при виде этого предмета, наконец, все, что внутри и вне нас с ним связано, может представиться духу, не рискуя при этом быть смешанным с чем-либо, так как скреплено одни-единственным звуком…этот звук дает при этом еще нечто большее, вызывая то одни, то другие из связывавшихся с ним некогда ощущений…» [2, 305]; «Языки являются отображением изначальной языковой способности, заложенной в человеке в виде некоторых смутно осознаваемых принципов деятельности и актуализирующейся с помощью субъективной активности говорящего…» [2, 71]; «… даже при самом конкретном употреблении слова в качестве простого материального знака своего понятия оно едва ли вызовет одинаковый образ в представлении разных индивидов…» [2, 181].  Каждая идея в работах Гумбольдта заслуживает особого внимания как идея, полная смыслов, активизирующих творческий потенциал исследователя. Не просто ценная мысль, а мысль, влекущая за собой целую сеть различных связей, постепенно охватывающих все существующее. Любой анализ отдельных понятий мыслителя нарушает постулируемую им целостность всего сущего. Поэтому, несмотря на ограниченность статьи, мы постараемся учесть эту особенность и рассмотреть заявленные идеи динамики языка, не вырывая их из контекста всего творчества исследователя. Прежде всего, следует отметить, что о развитии и совершенствовании языка Гумбольдт говорит не только во всех своих лингвистических работах, но практически на каждой странице данных трудов. Эволюция, развитие, совершенствование языка, как было уже сказано выше, — это различные формы его динамики. Например, Ю.В. Рождественский определяет их следующим образом: эволюция (или изменение) языка – «род процессов, когда единицы языка изменяют свое фонетическое (графическое) и смысловое качество, но при этом не происходит увеличения числа единиц языка и качественное усложнение их отношений; развитие – «такой род динамических процессов, когда происходит увеличение числа единиц языка и качественное усложнение их отношений; совершенствование – «такие динамические процессы, которые, воплощаясь в изменении и развитии языка, возникают вследствие сознательного (а не стихийного) воздействия человека на язык» [1, 247-248]. Это вполне соответствует тому восприятию языка, которое представлено на страницах таких работ Вильгельма фон Гумбольдта, как «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества», «О мышлении и речи», «Лаций и Эллада», «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития» и других: язык – целостная система, посредством которой «интеллектуальная деятельность, совершенно духовная, глубоко внутренняя и проходящая в известном смысле бесследно», материализуется [2, 75], «…в языке следует видеть не какой-то материал, который можно обозреть в его совокупности или передать часть за частью, а вечно порождающий себя организм, в котором законы порождения определенны, но объем и в известной мере также способ порождения остаются совершенно произвольными» [2, 78], «Язык есть не продукт деятельности, а деятельность…Язык представляет собой постоянно возобновляющуюся работу духа, направленную на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мысли» [2, 79] и т. д. Таким образом, язык – это нечто постоянно изменяющееся и только в динамике существующее. А значит, и выводы будут более достоверными, если рассматривать его с этой точки зрения.

Гумбольдт не употребляет термин «эволюция», он говорит об изменении языка. Причем изменение в чистом виде (в отличие от развития и совершенствования) происходит, по большей части, не в звуковой оболочке, а, выражаясь современными терминами, в концептуальном содержании, репрезентированном языковыми единицами.  «Без всякого изменения языка в его звуковом составе, а также в его формах и законах, время благодаря ускоренному развитию идей, нарастанию мыслительной силы и углублению и утончению чувственности часто придает ему черты, которыми он раньше не обладал. В прежнюю оболочку вкладывается тогда другой смысл, под тем же чеканом выступает что-то иное, по одинаковым законам связи намечается иначе градуированный ход идей» [2, 106]. Изменения, по Гумбольдту, вызываются различием индивидуальных смыслов (опять же мы используем современный термин): «не всегда изменения касаются самих слов, иногда просто модифицируется их употребление…Никто не понимает слово в точности так, как другой, и это различие, пускай самое малое, пробегает, как круг по воде, через всю толщу языка» [2, 83]. Изменения во внешней, звуковой форме мыслитель определяет как развитие или совершенствование, потому что любое внешнее изменение обусловлено назначением языка, проясняющего внутренние смутные ощущения и, по своей природе, стремящегося к наиболее адекватному отражению сознания человека. «Язык есть орган внутреннего бытия, даже само это бытие, насколько оно шаг за шагом добивается внутренней ясности и внешнего воплощения [2, 47], «Язык есть не что иное, как дополнение мысли, стремление возвысить до ясных понятий впечатление от внешнего мира и смутные еще внутренние ощущения, а из связи этих понятий произвести новые» [2, 304-305].

Таким образом, увеличивающееся многообразие звуков, согласно исследователю, — не хаотичное накопление материала, а заданное определенным направлением языка (всех языков) движение к совершенному состоянию, то есть идеальному отражению мысли. Хотя движение это не так уж и гладко: «…язык не всегда достигает искомых целей, но оказывается во власти ограничений, лежащих вне его самого. Однако необходимость, несмотря на это, удовлетворять универсальным требованиям, предъявляемым к языку, заставляет его по возможности преодолевать эти ограничения и стремиться к надлежащей форме. Так возникает конкретная форма различных языков, включающих в себя…одновременно две части: негативную, обусловленную ограничениями, наложенными в момент формирования, и позитивную, побуждающую несовершенное устройство стремиться к универсальной цели» [2, 246]. Итак, мы вплотную подошли к понятиям развития и совершенствования языка и можем определить их как две различные точки зрения на один и тот же процесс некоего направленного изменения. В данном случае Вильгельм фон Гумбольдт говорит о развитии грамматических форм, с одной стороны (и тогда есть более развитые и менее развитые языки), и о «благотворном воздействии» их на мышление, о языке с развитыми грамматическими формами как наиболее адекватном средстве отражения мыслительных процессов (и тогда мы оцениваем языки по степени близости их к идеалу, или идеальному отражению мысли).  Когда исследователь говорит о реальных процессах, понятия развития и совершенствования практически неразличимы. Например, он пишет, что даже среди языков, стоящих на низших ступенях развития, которые «можно обвинить почти в полном отсутствии форм», многие обладают «большим количеством средств для выражения полноты мысли, для обозначения посредством искусного и строгого сочетания немногих элементов разнообразных отношений между идеями, сочетая при этом краткость с мощью». «То, что необходимо выразить, можно выразить почти так же полно, приложив достаточно усилий. Имея в своем распоряжении поистине многое, такие языки лишены только одного, а именно – выражения грамматических форм как таковых…» [2, 334]. Таким образом, по Гумбольдту, любой более развитый язык — одновременно и более совершенный, так как лучше приспособлен для выражения мыслей.

Подведем итоги: «эволюция» (в терминологии Гумбольдта «изменение»), «развитие» и «совершенствование» — это различные точки зрения на язык как деятельность, язык как живой организм, воспринимаемый постольку, поскольку мы можем зафиксировать его динамику. Изменение языка, связанное с «непрестанно переливающимся значением» «интеллектуальных понятий» в духовной жизни нации (позднее Э.Сепир будет говорить о «дрейфе языка»), —   важная идея о динамике языка в синхронии. В первой половине 19 века активно начинало развиваться историческое языкознание и синхронный анализ языка, а тем более динамика в синхронии еще не были включены в круг исследовательских интересов как научные проблемы. Признание и описание данного явления свидетельствуют, на наш взгляд, о тонком лингвистическом чутье и смелости Вильгельма фон Гумбольдта.  С другой стороны, процессы развития и совершенствования языка, связанные с заложенным в природе человека (как инстинкты у животных) движением духа к совершенству, не соотносимы у исследователя с временным параметром. «Проявление человеческой духовной силы в ее многоликом разнообразии, – пишет мыслитель, – не привязано к ходу времени и к накоплению материала. Насколько необъясним ее источник, настолько же непредсказуемо и действие, и высшие достижения здесь совсем не обязательно должны быть последними по времени возникновения» [2,50]. Таким образом, многие проблемы, актуальные для современной когнитивной лингвистики, уже разрабатывались в начале 19 века В. Фон Гумбольдтом. Более того, варианты решения этих проблем в его исследованиях позволяют говорить о некоем гениальном прозрении, подтверждаемом в современной науке экспериментальными данными. Выражаясь образно, идеи Гумбольдта – это ключ, открывающий дверь в неизведанные просторы человеческого сознания.

 

Литература:

  1. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию. М., 1990.
  2. Гумбольдт В. Избранные произведения. М., 2001.